Более четырехсот лет Второй Иерусалимский Храм возвышался на горе Мория. В нем совершался обряд жертвоприношения — при согласии подавляющего большинства народа. Это отличало Второй Храм от Первого. Принесло ли это избавление? Наступила ли Геула? Предотвратил ли обряд пасхального жертвоприношения братоубийственную войну среди евреев, когда римляне осаждали город? Ответ на этот вопрос выписан кровью в истории народа Израиля.
Я пишу это в ответ тем, кто полагает, что если бы был возведен Храм в наши дни, мир изменился бы до неузнаваемости, на всех посыпалась бы манна небесная, и ангелы летали бы над улицами Иерусалима. Иными словами: у нас был в прошлом величественный Храм, но это не спасло нас от саморазрушения и трагедии.Тем не менее в последние годы мы наблюдаем за появлением все новых и новых индивидов и групп, которые пытаются принести пасхальную жертву, подвергая смертельному риску весь Ближний Восток, полностью игнорируя нынешнее состояние духа народа Израиля, провоцируя опасное насилие, ведущее к человеческим жертвам.Подобная деятельность оправдывается тем, что речь якобы идет о выполнении заповеди, которую обязан соблюдать каждый, кто относит себя к народу Израиля. Можно было бы отнестись к этому аргументу с некоторой долей серьезности, если бы речь шла о людях, с абсолютной строгостью соблюдающих все прочие заповеди Торы. Но это далеко не так. Что поделать, если восхождение на Храмовую гору входит в противоречие с государственной необходимостью, создает проблемы в отношениях с арабскими странами и остальным миром. Я уж не говорю о том, что действия этих индивидов вызывают неприятие среди значительной части израильского народа.Вы можете сказать мне, что это отражает дух сионистского движения. Что так поступали многие пионеры первых волн алии, прибывшие в страну из Европы — они шли наперекор чаяниям большей части тогдашнего еврейского мира. Это категорически неверное утверждение. Представители халуцианского движения покидали галут, беспокоясь о судьбе своего народа. Понимая, что дальнейшее пребывание народа Израиля в диаспоре более невозможно и подвергает его риску. Так чувствовал Герцль, став свидетелем процесса Дрейфуса. Так чувствовал Жаботинский, отчаянно призывая польских евреев покинуть Европу за несколько лет до Катастрофы.То есть, корни сионизма в любви к своему народу, всему народу. Стремление спасти народ. Разве этим руководствуются те, кто пытаются совершить восхождение на Храмовую гору? Разве их беспокоит безопасность народа Израиля?К сожалению, ответ на этот вопрос — отрицательный. Все ровным счетом наоборот. Речь о людях, которые отчаялись убедить общественность в своей правоте и теперь пытаются найти иные способы реализации своих идей — подвергая опасности весь народ Израиля. Речь идет о духовном эгоизме. Подлинное состояние народа их нисколько не интересует, они действуют в одиночку. Подобные действия непростительны.
Асаф Голан, NRG
Источник -
cursorinfo.co.il