Защита Либермана строится на «склерозе» Бен-АрьеЮридические аспекты начавшегося в четверг судебного процесса над Авигдором Либерманом, стратегию обвинения и защиты разъясняет обозреватель Haaretz Идо Баум.
Для того, чтобы Авигдор Либерман был признан виновным в нарушении общественного доверия и мошенничестве, прокуратура должна доказать суду, что экс-министр иностранных дел продвигал по службе (или, как минимум, не препятствовал продвижению) Зеэва Бен-Арье, зная о совершенном им в Белоруссии уголовном преступлении.
Факт передачи секретных данных из уголовного дела доказан, оспорить его невозможно. Поэтому защита Либермана строится на гипотетическом допущении, что обвиняемый, получив от посла выписки из своего уголовного дела, вообще не понял значение этих документов и не осознал, что Бен-Арье нарушил уголовный кодекс.
При такой линии защиты критическую важность имеет вопрос о том, сообщил ли Бен-Арье Либерману, о чем идет речь в переданных документах, — если, как утверждает обвиняемый, никакого разговора не было, и Бен-Арье просто молча передал конверт, то Либерман вполне мог и не понять, что держит в руках, — по его версии, он лишь бросил взгляд на содержимое конверта и немедленно спустил бумагу в унитаз.
Во время первого допроса в полиции Бен-Арье рассказал, что беседовал с Либерманом с глазу на глаз в минском отеле и устно сообщил ему, что израильская полиция просит белорусских коллег помочь в расследовании — а именно, проверить такой-то банковский счет и такую-то частную фирму. Номер счета и название фирмы были написаны на бумажке, которую Бен-Арье дал своему патрону.
Однако при последующих допросах Бен-Арье изменил показания и начал говорить то же, что и Либерман — разговора он «не припоминает», бумаги были переданы молча. Когда представители прокуратуры пытались добиться от свидетеля обвинения объяснений в связи с расхождениями в его показаниях, Бен-Арье говорит, что не помнит подробностей. Но свидетель теперь утверждает, что передал Либерману конверт молча, так как боялся прослушивания в номере отеля.
Из-за такого поведения свидетеля прокуратура попросила суд перевести Бен-Арье в категорию свидетелей защиты — это позволило бы обвинению более жестко проводить перекрестный допрос и ловить свидетеля на противоречиях. Однако председательствующая судья Мак-Калманович отклонила эту просьбу. По мнению Идо Баума судья, возможно, пожалела Бен-Арье, вынужденного давать показания против человека, которому он так стремился помочь.
Если обвинение не сумеет доказать, что обвиняемый осознавал (или почти наверняка должен был осознавать) уголовный характер совершенного Бен-Арье поступка до того, как дал ему новые назначения в МИД, то ему не помогут показания бывшего ревизора МИД Виктора Ареля, засвидетельствовавшего в суде полную профнепригодность Зеэва Бен-Арье и сообщившего, что поставил Либермана в известность о его служебном несоответствии. Продвигать по службе некомпетентного и профнепригодного работника — не уголовное преступление, а первый день судебных прений по делу Либермана показал, что при назначениях в МИД профессиональные соображения принимались в расчет в самую последнюю очередь.
Источник -
news.israelinfo.ru