"Гаарец": почему нельзя верить иранцам?

Система мышления, базирующаяся на желательном, в отличие от системы мышления, базирующейся на действительном, – довольно распространенный недуг. Она наносит удары по обычным людям, по биржевым инвесторам, по рядовым политикам и даже по государственным деятелям. Обычно подобного рода система мышления сопровождается благими намерениями.

История полна трагических ошибок, которые были совершены в результате подобной системы мышления, которая основывалась на благих стремлениях и желательном развитии событий. Достаточно вспомнить премьер-министра Великобритании Чемберлена и французского премьера Даладье в связи с мюнхенским договором 1938 года.

Несмотря на все признаки того, что реальность является совершенно иной, в сравнении с тем, что оговаривалось в подписанном ими соглашении, оба лидера искренне хотели верить в то, что единственное, что интересует Гитлера, – это Судетская область в Чехословакии, и что после того, как фюрер ее получит, воцарится мир на долгие годы. Или, например, Иосиф Сталин, который, несмотря на полученные достоверные сведения и объективные свидетельства, отказывался верить, что нацистская Германия нападет на Советский Союз, приказав Красной Армии не предпринимать никаких оборонительных действий. 40 лет назад израильское руководство отказалось принимать в расчет однозначные свидетельства о том, что Египет и Сирия готовятся к нападению на Израиль. Оно предпочло верить в то, во что ему хотелось верить. Вскоре вспыхнула Война Судного дня.  А как насчет искренней веры архитекторов Норвежских соглашений в то, что Ясер Арафат отказался от террора и превратился в миротворца?

Нередко искреннее стремление к миру приводит к тому, что люди отказываются от рационального мышления, от тщательного анализа реальности и принимают решения на основе желаемого, а не действительного. Когда людям угрожает смерть и разрушения, можно понять, почему они предпочитают игнорировать все предупредительные знаки. Можно понять, почему варшавские евреи отказывались верить молодым посланникам, которых направило к ним вильнюсское еврейское подполье – после массовых убийств в Понарах, – чтобы предостеречь их о том, что может произойти. Полгода спустя жителей Варшавского гетто начали массово вывозить в Треблинку.

Все эти исторические события приводят нас к улыбке на лице нового иранского президента Хасана Рухани. Какие изменения произошли по сравнению с его предшественником, отрицателем Холокоста Махмудом Ахмадинеджадом, который, не переставая, угрожал стереть Израиль с лица земли? Кто же не хочет верить в то, что намерения Рухани – самые благие, что он не проявляет враждебность  в отношении США и Израиля, что его меньше всего волнует создание атомной бомбы? Почему же в таком случае не облегчить экономические санкции, почему не дать шанс дипломатам? Такое понятное и естественное желание.

Только всем прекрасно известно, что решения в Тегеране принимает не Рухани, а аятолла Али Хаменеи, от которого новый президент получает указания. Иранцы предпринимают интенсивные усилия, вкладывая в это миллиарды, чтобы создать собственное атомное оружие и баллистические ракеты, способные нести ядерные боеголовки. Пока Рухани желает Обаме всего самого доброго, центрифуги продолжают вертеться. Только санкции, которые наносят огромный ущерб иранской экономике, дают некоторый шанс на то, что иранцы откажутся от развития своего ядерного проекта.

Моше Аренс, «Гаарец»

Источник - cursorinfo.co.il