Во время срочной службы, будучи солдатом бригады «Голани», я около года провел в Ливане. Я служил на армейских базах «Рихан» и «Айша», располагавшихся в восточной части зоны безопасности. В Ливан я брал с собой видеокамеру — мне хотелось запечатлеть фрагменты истории, в которой мы, молодые военнослужащие, принимали участие.
И вот так, с камерой в одной руке и с автоматом М-16 — в другой, я передвигался по ливанской территории. Камера позволила мне развить своего рода отстраненный взгляд, наблюдать за происходящим как бы со стороны, чуть более беспристрастно анализировать ту безумную реальность, в которой оказались мы,18-летние солдаты ЦАХАЛа.
Для меня и моих товарищей по оружию Ливан был прежде всего очень красивой страной. Я помню, как мы восхищались невероятной красоты зелеными горами. Но мы отдавали себе отчет в том, что за всеми этими пасторальными видами скрывается взрывоопасная действительность, которая в считанные мгновения может превратиться в кровавый кошмар.Однажды командир части сообщил, что с нами хочет провести беседу Эрез Герштейн, командир подразделения по связям и взаимодействию с Ливаном (ЯКАЛ). Мы привели в идеальный порядок территорию базы. Все испытывали волнение перед встречей с ним. В ходе беседы нам стало ясно, почему мы так чувствовали. Герштейн был жестким, честным, прямым человеком. Он задал нам стандартный, на первый взгляд, но неожиданный вопрос: почему мы служим в Южном Ливане, как мы оказались здесь. Воцарилась тишина. И тогда Герштейн ответил сам: «Мы находимся здесь, чтобы отдалить противостояние от наших границ, чтобы за пограничной линией дети в Кирьят-Шмоне могли спокойно ходить в детский сад». Несколько месяцев спустя бригадный генерал Герштейн погиб в Южном Ливане. С тех пор мы часто задумывались о том, зачем, собственно, мы находимся на ливанской территории, зачем подвергаем нашу жизнь опасности.
Это был странный период. С одной стороны, мы действовали в обычном режиме. С другой - понимали, что за кулисами рутинной службы происходит нечто нам неизвестное. Однажды ночью мы отправились на задание. Мы должны были находиться в засаде трое суток, чтобы обнаружить террористов и ракетные установки. Дорога была очень сложной. Мы шли с тяжелым снаряжением, передвигались с крайней осторожностью. Мы достигли цели. И вдруг нам сообщили по рации, что мы должны немедленно вернуться на базу «Айша». ЦАХАЛ начал отступление из Южного Ливана. Мы были потрясены и не понимали, что происходит. По связи нам вновь и вновь сообщали, что мы должны немедленно вернуться на базу, а затем - на израильскую территорию.
Вскоре после возвращения на базу нас переправили в Израиль. Всего несколько часов до этого мы ждали в засаде террористов. И вдруг — возвращение домой. Нас встречали телекамеры, журналисты, не переставая, задавали нам вопросы. Так мы покинули Южный Ливан. Никто не погиб при отступлении, все вернулись живыми. Но многих не покидало ощущение, что мы бежали из Ливана, поджав хвост.
Лично мне совершенно ясна связь между отступлением ЦАХАЛа из Южного Ливана в 2000 году и Второй Ливанской войной 2006-го. Точно так же мне ясна связь между размежеванием 2005-го и военными операциями в Газе в 2009, 2012 и 2014 годов. Такого рода опасные односторонние шаги неизбежно влекут за собой тяжелые последствия.
Нево Кац, NRG
Источник -
cursorinfo.co.il