Кратно четырем (продолжение)

— Эти ребята помешались на контейнерах, не так ли, Сти-вен?

Но Стивен не ответил. Створки контейнера захлопнулись за ними, машина тронулась. Пытаясь удержать равновесие, они уперлись обо что-то металлическое в темноте. Секунду спустя зажегся слабый свет, их позвали:

— Сюда, пожалуйста!

Стивен впервые взглянул на Харвея: что-то металлическое, обо что они оперлись, чтобы не упасть, оказалось гусеницами танка, из-под чехла которого матово проглядывали головки не-больших ракет. Эта машина надежно закреплялась тросами к стенкам контейнера и всевозможными колодками. Все вокруг бы-ло заставлено деревянными ящиками, выкрашенными, как и танк, в песочно-коричневые цвета камуфляжа.

— Сюда! Здесь есть проход, пожалуйста! — повторилось приглашение.

Действительно среди ящиков обнаружился узенький коридор. Танкетка, оказывается, занимала не весь контейнер. Сразу за ней обнаруживалась ложная железная стенка. Сейчас она была раскрыта по одному из “сварных” швов.

— Да, да! Это здесь! — в узком проеме, резко выделяясь на фоне желтого света, стоял какой-то человек. Приветливыми жес-тами он приглашал их войти.

— Я - Хаддади. Буду теперь с вами до прибытия на место. Сейчас, пожалуйста, пройдите в ваш отсек, — он ехидно улыб-нулся, указывая на зарешеченную часть отсека.

Харвей и Стивен вошли в крошечную камеру и, Хаддади тут же запер за ними решетчатую дверь.

— Ты слышал, Стивен, война в Персидском заливе! Похоже, что про нас забыли... — Харвей отрешенно рассматривал новое место заключения. Здесь было все: двухэтажная кровать, стол, унитаз, полки с какими-то книжками и журналами.

Щелкнув тумблером, Хаддади подбавил света, и одновре-менно зажужжал невидимый вентилятор. Воздух в отсеке зна-чительно посвежел.

— Хотите чего-нибудь выпить?

Продукты и банки с напитками виднелись по другую сторону решетки, там же находилась прекрасно оборудованная, сверкающая никелем кухня с множеством специальных приспособлений.

Ленин, хитро щурясь, улыбается такому же, как и он, портретному Горбачеву, который висит напротив.

Члены Политбюро ЦК КПСС исподлобья благословляли лич-ный состав контейнеровоза “Николай Кузнецов” на выполнение пятилетнего плана. Замполит Пахомыч, любовно надраивающий золоченую рамочку портрета Эдуарда Шеварднадзе, поглядывал на судовой хронометр: сегодня на камбузе его любимое блюдо - украинский борщ. Ему хотелось быть одним из первых к раздаче - пока братва не расхлюпала пеночку, сквозь которую, как ему удалось заметить, аппетитно высовывались капустные листья.

— Замполит, на мостик! — бесцветно распорядился вахтенный офицер по бортовому радио.

Недовольно пробормотав что-то, Пахомыч отвалил. Матро-сы, собравшиеся в кубрике, облегченно вздохнули.

— Во, как он их натер: сияют, бля, как новенькие! — восклик-нул мичман Шурупов, извлекая невесть откуда бутылку “Столич-ной” и гитару.

— Над обрывом, по-над пропастью

По самому по краю... Я коней
Лихих нагайкою стегаю, погоняю!

Рваные аккорды смолкли - Шурупов прервал песню на полу-слове:

— Наливай, Серега! Н-н-аливай!

Один из матросов, плечистый блондин с сияющими глазами, достал из тумбочки и расставил в ряд несколько граненых стаканов. Соприкасаясь, стаканы чуть звенели в унисон с вибрацией корабля. Демонстрируя навыки профессионала, парень ловко распечатал поллитровку и с ювелирной точностью разлил ее со-держимое по стаканам, наполнив тишину кубрика бульканьем и запахом водки.

Один из стаканов плечистый поднес барду. После чего ос-тальные моряки разобрали водку и приготовились слушать.

Не отрывая пальцев от грифа видавшей виды семиструнки, мичман Шурупов одним глотком осушил поднесенный стакан. Занюхав его ломтиком ржаного хлеба, продолжил своим хрип-лым, с надрывом голосом:

 — Ветер пью, туман глотаю-ууу!

Чую с гибельным восторгом:

Пропадаю... Пропадаю-уу!

Я коней напою. Я...

 Он рванул крючки воротника форменного кителя и собравшим-ся в кубрике показалось, будто он душу свою отпустил на волю.

 — Хотите что-нибудь выпить? — услужливо повторил Хаддади.

— Воду со льдом, пожалуйста. Нет, лучше безо льда!!

— Вам простую или диетическую?

— Простую, но со льдом. А что тебе, Стив? — Харвей повер-нулся к Стивену, который лежал в постели, отвернувшись к сте-не. Пастор не отвечал.

Клацнув ручкой холодильника и забросав льда в железную кружку, террорист ловко опрокинул в нее запотевшую баночку.

— О! Я вижу - ты мастер.

— Да, сэр. Три года в Париже и Ницце не проходят бесследно!

— То-то я смотрю здесь все устроено, — Харвей сделал широкий жест, охватывая все окружающее и, как бы говоря насколько серьезно все сделано.

— Буквально космическая орбитальная станция! — Почти! — тем же ироничным тоном ответил приверженец ислама, и они рас-смеялись. — Наш руководитель, он есть очень богатый и толковый Хозяин, — продолжал Хаддади. — Смотри: зачем героям Джихада рисковать, летая самолетами? Хозяин купил у северных корейцев совсем новенькую, советскую подводную лодку. Наши мастера пе-реставили почти все оборудование с нее вот в такие автономные контейнеры. Здесь, как ты видишь, предусмотрено все!

— Да, сделано отлично... Регенерация воздуха, сбор отхо-дов, аварийный запас воды и еды. А кухня?! Это же высший пи-лотаж! Поверь мне. Холодильники забиты мясом и овощами. Проблема только одна - не сдохнуть от ожирения!

— Надежно... Даже в случае войны... Очень! Если американ-ские капиталисты или советские коммунисты заварят атомную кашу - мы здесь, в этом контейнере - вне опасности!

— Да. Если, конечно, какая-нибудь “игрушка” не угодит пря-мо в наш сейф! — добавил Харвей, и они вновь рассмеялись. — Кстати насчет ужина: хотите чего-нибудь??

— Нет, что-то не хочется. Вот, быть может Стив, а? — Хирург повернулся к пастору, но тот не отвечал.

— Если вы не будете есть, то я сделаю свет меньше. Я всегда волнуюсь перед таможней и предпочитаю пережить ее во сне. 0’кей?

— 0’кей. — Харвей, заложив руки за голову, устроился на ровной, чистой постели, правда немного коротковатой для него. Здесь он обнаружил несколько ремней безопасности - точь-в-точь, как на автомобилях.

— Это на случай шторма! — Хаддади, оказывается, внима-тельно наблюдал за пленниками. — Надежно! Ведь нам предсто-ит небольшой морской круиз! — он погасил свет.

Вскоре почувствовалось, что тягач тормозит, начались ка-кие-то маневры, наконец, машина остановилась. Они слышали, как шла догрузка контейнера. Довольно быстро лязгнули какие-то замки и в наступившей тишине возник голос:

— Все! Теперь нас закрыли совсем! — просипел, засыпая, Хаддади.

— А как же таможня, а? С этим танком и прочими, “игруш-ками”?! Не боитесь? — поинтересовался доктор.

— Не волнуйся, парень! Я же сказал: наш Хозяин - умный че-ловек и правоверный мусульманин! Смотри: по документам, в этом контейнере, запчасти к тракторам для колхозников Вьетна-ма. Все чисто! И потом: среди французских таможенников тоже лю-ди есть! Им деньги, знаешь как нужны, при ихнем-то жаловании!

 — Ну что, Серега?! Вот тебе и Марсель! А ты, Серега, - как птичка в клетке! Не пущають тебя на берег к “загнивающим”... Мать их...

— Не пущають, сучьи коммуняки! Ты, Шурупов, прав как всегда!

— А есть ли у нас еще водка, братва?

— Кончай базарить, Володя! И с водкой завязывай! Начальство, как узнает - так спишет на берег!

— Да как же оно узнает, ты что ли, бля, заложишь? Стукачем заделался, сопляк?

— Палубной команде занять места по рабочему расписанию! — вклинились распоряжения с мостика.

— А я, я - плевать я, хотел на твое начальство и на всю подхалимскую компанию, вроде тебя, салага!

— Начинаем погрузку! Всем свободным от вахты уйти с палубы! Через три часа снимаемся на Кипр.

— А я, за столько лет болтанки, так ни разу и не сошел на этот ваш “Кииипрр!” — зло передразнил селекторное распоряже-ние мичман. — Только из иллюминатора-то и видел, как американцы, греки, французы и прочая морская братия шастает по ка-бакам да клевые бляди в открытых машинах подъезжают! А я что?! В этом ебаном Пальмасе мешки всяким дерьмом набивать для своей Натахи, да?! Чтоб она, падла, в Одессе по бульвару в импортных шмотках выпендривалась перед пацанвой? Да-а?! — он рванулся к новому стакану и осушил его залпом. — А мы что, рвань болотная? Не мужики, что ли?! На кой хрен нам этот их “моральный облик”? — мичман ткнул заскорузлым пальцем в кра-сочный плакат, протянувшийся от переборки к переборке и гла-сивший: “МОРАЛЬНЫЙ ОБЛИК СТРОИТЕЛЯ КОММУНИЗМА”

Серега отвернулся. Сквозь царапанное стекло иллюмина-тора он смотрел на суету в чужом порту. Это его первый рейс на секретном “Кузнецове”, и ему хотелось пережить этот рейс без осложнений с начальством.

Конечно, после “Рыбки” он теперь каждые три дня пути видит новый порт, но сойти на берег не разрешается. Это оказалось да-же мучительнее, чем на тральщике: там хоть полгода только оке-ан вокруг, но, зато, и никакого соблазна!

В кубрик вошли матросы и младшие офицеры, свободные от вахты. Звякнув стеклом, Витек, шестой помощник второго меха-ника, неуловимым движением смел со стола в укромное место пустую посуду. Выручая друзей, он завел разговор:

— А что, товарищ мичман Шурупов, это правда, что вы ходи-ли на больших “пассажирах” в Америку?

— В Америку? А по всему, бля, Тихому, плюс Карибский бас-сейн, ты не хочешь, салага?

— Э! Да что там Америка! — не удержался Серега. — Ты

лучше скажи, Володя, что с нами творится? Вот, например: будет ли существовать СССР, когда мы, бля, вернемся в Одессу? Или там уже будет Самостийна Украина? Кому достанется флот? С кем пойдет народ, бля?

— Не те дела пошли, братва, не те... Кто бы и куда бы ни по-шел - мы, бля, как были голытьбой, - так и останемся! К власти и богатству опять прорвутся те, кто уже сейчас у власти! Те, кто сегод-ня ворует вагонами. Вот они-то и выиграют от Пе-ре-стро-й-ки, бля!

— Ага, мичман прав! Теперь они будут воровать не вагонами, а эшелонами! — воскликнул совсем молодой матросик, и все дружно рассмеялись.

— Над чем смеетесь, пацаны? Над собой же смеетесь…, — зло рявкнул Шурупов. — И что же мы за народ, бля, за такой, несчастный… А?!

— Ну, почему же несчастный, мичман? — вмешался один из младших офицеров.

— Да вот, товарищ лейтенант, все из гавна, бля, вылезти не можем! — воскликнул бард и, снова, перебрав струны, запел:

— Вставай, проклятьем заклейменный, Весь мир голодных и рабов! 

И некоторые моряки подхватили песню нестройно и со злостью:

— Кипит, бля, разум возмущенный
И в смертный бой вести готов!

Next >>

 1   2   3   4   5   6   7   8   9   10   11   12   13   14   15   16   17   18   19   20   21   22   23   24   25   26   27   28   29   30   31   32   33   34   35   36   37   38   39   40   41   42   43   44   45   46   47   48   49   50   51   52   53   54   55   56   57   58   59 

Copyright © Mark Turkov, 1993

Copyright © Business Courier, 1998 - 2000