Кратно четырем (продолжение)

Хирург догадался - за него дали выкуп, или договорились с террористами! Он скоро будет свободен. Свободен!!! Он торо-пливо оделся и направился к выходу.

Перед тем как его разбудили среди ночи, он видел сон...  

Сложная операция. Он делает трансплантацию... Какой-то предмет ему все время мешает... Цилиндр с силовым кабелем... Он пытается его убрать, но это невозможно... Он спешит... Что-то ставит на блестящий цилиндр... Да это... Это же пушка сканера! Ну конечно! Это пушка рентгеновского микро-скопа!

 Вот оно! Харвей остановился, сдерживая радостный крик, он понял! Донорская почка вместе с надпочечником оказалась под облучением. Под прямым и продолжительным облучением, но совсем небольшой энергии. Это и привело к изменению струк-туры стероидов! Он расхохотался от счастья, запрокинув голову и раскинув руки-крылья, готовый вот-вот взлететь. Бесконечно-черное небо, усеянное мириадами звезд, нависает над хирургом: Харвею кажется, что Вселенная открывает, для него, свои тайны.

Радостный, предвкушая грядущие Свободу, Удачу и Успех, он направляется к проходу в заграждении, но конвоир грубо под-талкивает его в направлении “Ресторана”.

Озноб лизнул Харвея липким языком страха: “Если бы меня вели к выходу, это было бы похоже на освобождение... Но... “

Он несколько раз обернулся, в ночной тьме можно было раз-личить лишь силуэт с винтовкой - конвоир в комбинезоне и даже голова чем-то замотана. Лишь белки глаз сверкают в ночной мгле…

Они вошли в “Ресторан”. Неплотно закрытые жалюзи окон пропускали слабый свет звезд, превращая обеденный зал в не-реальное, таинственное место.

Сильный пинок опрокинул Харвея на пол, и моментально на запястьях сомкнулись наручники.

Минутой позже его пристегнули за руки и за ноги к ножкам вму-рованных в бетонный пол столов. Распятый так на холодном полу, в проходе между столами, он приготовился к чему-то страшному…

Картина зверского убийства Ави, его жуткая смерть, возник-ла в памяти Тейлора... Он, невольно, застонал.

Когда пуговица брюк вышла из петли, а замок застежки-мол-нии пополз вниз, он приоткрыл глаза и увидел длинные пальцы, с великолепным маникюром, которые, медленно расстегивают его брюки, а затем он ощутил жар ладоней, на своих бедрах и, ему показалось, что это не женские руки, а его мужское естество прорвало и смело плавки с его тела.

Медленно поднимаясь с колен, террорист разматывает ку-фею… Лунный свет серебром прокатился по тяжелым, черным волосам…

Кати... Судя по жемчужному блеску глаз и зубов, она улыбает-ся, взволнованно дыша и не позволяя себе произнести ни звука...

Комбинезон соскользнул к ее ногам, и она переступила че-рез это уродство, не сочетаемое с красотой ее обнаженного тела. Как будто сбросила страшную маску...

Харвей напрягся в стремлении обнять, овладеть ею, но браслеты наручников удержали изогнувшееся дугой тело, взви-вшееся над полом.

Он весь - от корней волос до краешка мизинца перелился в невероятное напряжение, приподнявшее его над землей.

Кати, стиснув свои груди руками так, что еще мгновение - и из возбужденных сосков хлынет кровь, Кати возвышается над ним, поводя бедрами...

— Да! Иди! Ну, иди же, ко мне...я хочу тебя...— закричал Хар-вей. Кати прыгает на него, как будто ныряет в океан страсти, ис-пепеляя его поцелуями, одновременно затягивая его разорван-ный блаженным криком рот крепким узлом платка.

Она сомкнула бедра и, в судорогах экстаза, пробежавших по ее телу, опустилась на его вздыбившийся член... Хирург мгновен-но кончил, и оргазм унес его, расплавил в запахе Дикой Орхи-деи... Он задохнулся, хотел облизнуть пересохшие губы, но тугой платок … Неожиданно она сорвала платок с его лица, и его сухой, жаждущий влаги язык ощутил нежное прикосновение…

Колоколами страсти, облетев сознание и, вновь наполнив прикованного к полу хирурга невероятной энергией, ее грудь тя-жело закачалась над ним.

Извиваясь змеей, подставляя под его ненасытные губы жи-вот, бедра... грудь, исхлестав его вдоль и поперек своими тяже-лыми волосами, Кати купалась в нем, источая из самой себя неу-держимую волну страсти. Она приподнялась над ним и, придер-живаясь руками за спинку стула, опустилась на его лицо. Губы Харвея встретились в поцелуе с влажными, душистыми губами Кати... Слишком темно.… Не видя ее наготы, он ощущает влаж-ный зов на своем лице, погружаясь в ее лоно все глубже…

Кати больше не в состоянии сдерживать рвущиеся из ее глу-бины стоны…Волны оргазма накатываются друг за другом, со-трясая ее, превратив Кати в эротического демона, в извергаю-щийся вулкан страсти.

Изнемогая, она сделала попытку встать, но Харвей не выпустил ее. Она вскрикнула от неожиданности и удовольствия, сдавшись на милость его губ.

Она еще и еще приподнималась, как бы собираясь встать, а Харвей играл с нею, удерживая... Мощные толчки сотрясали его тело… Он выпустил ее, разомкнув свои губы… Она не поднялась, не ушла, а в изнеможении легла на него, накрыв его бедра и ноги таинственным покрывалом своих распущенных волос…

Всего одно мгновение они оставались неподвижны, а затем вулкан проснулся снова… Умелая игра ее губ и языка уже не до-ставляла наслаждения хирургу, и Кати это почувствовала. Она поднялась и, широко расставив ноги, опустилась... Он ощутил жаркое, обволакивающее прикосновение… Кати почти не дыша-ла, глубже и глубже принимая в себя мужчину…

Харвею казалось, что это проникновение бесконечно... Его онемевшие руки и ноги перестали существовать… Оставаясь прикованным, он, тем не менее, совершенно явно чувствовал, как обнимает это извивающееся тело, прижимается своей гру-дью к влажной груди Кати... Он чувствовал, ощущал, что дейст-вительно, прикасается к ее волосам, пробегает пальцами по ее плечам и спине... Сладостное погружение в нее завершилось мощными толчками, но оргазма не последовало: он весь - от корней волос до краешка мизинца превратился, перелился в один гигантский, иссушенный жаждой член, в невероятном на-пряжении приподнявший два беснующихся тела над каменным полом. Эрекция превратилась в пытку, в горящую боль, взорва-лась вспышкой неимоверно яркого света. Нет, свет был даже не ярко-белый, он был ярче Солнца.

Порыв, вихрь ворвался в столовую, обжигая. В этом буйстве невероятной энергии почти ослепший Харвей видит как извива-ется пронзенная им Кати, царапающая его грудь ногтями, стеная в безумстве оргазма. Ее волосы всколыхнулись вокруг ее тела жутким ореолом... Извиваясь, она рыдает и хохочет в голос. Вне-запно замолчав, она устремила взгляд своих бездонно-черных, сверкнувших ярче беспощадного света, глаз на обезумевшего Харвея.

— Да! Ты правильно угадал! Ты - наш избранник! Мы дадим тебе наш свет, нашу силу!

Харвей слышит ее слова, как будто они доносятся с боль-шого расстояния……

— Ты, ты исполнишь нашу волю! Через тебя мы овладеем человечеством! — крик, перешедший в хохот, сотряс все во-круг, заглушив вопрос Харвея:

— Кто ты? КТО ТЫ-ЫЫЫ...

 — Я, Стивен. А это - Патрик! — возле нар, на которых рас-пластался Харвей, в переплетении сбесившихся простыней, сто-яли его друзья.

— Что это? — Харвей с трудом выговаривал слова, горло ис-сохло, хотелось пить. — Опять сон?

— Я не знаю, что “это”, но завтрак для тебя - уже сон! На-ка - вот. Нам удалось принести тайком для тебя чашку кофе.

Двумя руками поднося ко рту еще теплую чашку, Харвей за-мер пораженный - на руках чернели следы от врезавшихся на-ручников.

— Похоже, здесь не все так примитивно, как кажется! — чем-то озаботился Патрик. Присутствующие согласно закивали головами:

— Да... Похоже, все эти машинки и танки сорокалетней дав-ности только прикрытие чего-то большего, страшного.

— А что такое? — удивляется, Харвей.

— Сегодняшней ночью Митчел... Пусть он сам расскажет!

— Так вот, джентльмены, — Митчел не заставил их долго упрашивать себя, — подняло меня по нужде, где-то около че-тырех утра, еще было темно. Стою, значит, я, извините, опоро-жняюсь, и вдруг меня кто-то осветил. Прожектор!

— Ну да! Они не пользуются здесь прожекторами!

— Вот и я подумал: “С чего это им светить в уборную? Под-глядеть, как я писаю, что ли?” - все расхохотались удачной шутке.

— Да, так я через окно вижу и обалдеваю - вместо кубика на-шего “Ресторана” - сплошной огонь!

— Вот он кубик - целехонький! Это тебе приснилось!

— Нет, правда! И “огонь” - это, пожалуй, не то слово. Ярчай-шее сияние. Хочу закричать, не могу сдвинуться с места! Ну, пря-мо как во сне, когда не можешь проснуться...

— А теперь, проснулся уже, герой?!

— Я серьезно. Потом все исчезло. Только собаки в деревне выли.

— Ну и фантазер же ты, Митчел!

— Меньше выдумывай! — некоторые, продолжая смеяться и отпускать шутки в адрес Митчела, разошлись.

— Скажи, Митчел, а не обратил ли ты внимания на запахи?

— На запахи? В туалете?!

— Ну, может быть, пахло горелым или дымом? — допыты-вался Патрик.

— Пожалуй, что нет. Впрочем, было что-то странное, как после грозы...

— То есть ты хочешь сказать, что здесь, на краю пустыни, пахло озоном…

— Да, точно!

— Так вот, джентльмены, — Патрик обвел присутствующих серьезным взглядом, — когда я вошел сегодня в “Ресторан”, приготовить все к завтраку, в зале стоял крепчайший запах озо-на. Я все не мог вспомнить, чем же это пахнет!

— Ну и что из всего этого следует? — удивился Стивен.

— Вы знаете, что такое озон? Когда он появляется?

— Ну... Это свежий воздух, как после грозы или очень силь-ного электрического разряда.

— Такого мощного разряда, при котором воздух, обычно не-проводящий электрический ток, становится проводником, пре-вращается в плазму! — добавил Рони.

— А то, что такое явление возникает и при сильной радиации!

— Да, — подтвердил Харвей. — Это называется ионизацией...

Теперь он по-новому увидел события прошедшей ночи.

— Патрик, ты хочешь сказать, что здесь этой ночью прои-зошел атомный взрыв?! Бесшумный и почти невидимый?

— Или мы, вместе с этим факаным лагерем и “станцией Н-16” уже на том свете?!

— Конечно, нет! Если бы это произошло - мы бы уже не раз-говаривали с вами... Но здесь безусловно что-то есть ТАКОЕ... — он, не найдя нужного слова, повертел пальцами и закурил.

В сильном волнении Харвей переступил порог столовой. Кати здесь не было. В смятении, оглядывая место ночной пытки, он чуть не вскрикнул: на полу в проходе между столиками часть цемента посветлела, образуя пятно, в очертаниях которого мож-но было угадать силуэт раскинувшего руки и ноги человека. Он задохнулся, выбежал на свет дня…

 — Знаешь, Харвей, — Стивен идет рядом с ним вдоль забо-ра из колючей проволоки, — такое впечатление, что сегодня ис-лам собрал под своим зеленым знаменем все отсталое, дикое. Все, что возвращает человечество к первобытным временам. Понимаешь, — пастор останавливается, положив руку на плечо Харвея. — Эта предстоящая война... Я понимаю это как столк-новение религий, культур, если хочешь: как столкновение сил Добра и Зла.

Хирург с удивлением обнаружил в глубине своего сознания какое-то жесткое ликование, непреодолимое желание высмеять пастора.

— Стивен, — отвечает он, желчно улыбаясь, — почему ты оставил право определять, что есть Добро и что есть Зло, за со-бой, за своей религией?! Почему ты уверен, что представляешь верную единственную систему ценностей?! — поражаясь самому себе, он продолжил, воскликнув: — Божественное и сатанинское в постоянной борьбе за душу человека! Борьба этих сил беско-нечна! В ней не может быть победителя!

— Победить может человек, избравший путь Истины!

— Но откуда тебе известно, что путь Добра, как ты говоришь, Бога, это путь Истины, а путь Зла, по твоему, Сатаны - нет?!

— Замолчи, не кощунствуй!

— Как Бог узнавал бы своих праведников, если бы Сатана не испытывал их души?!

— Нет, замолчи!

— Почему, “замолчи”?! Ведь даже Сына Божьего...

— Прочь, прочь от меня, Сатана! — пастор закричал, крес-тясь, и отбежал прочь от злорадно хохочущего американца.

Странное чувство упоения собственной жестокостью пере-полнило Харвея.

Этой ночью он получил подтверждение в правильности сво-его открытия от могущественных и таинственных сил.

Это возвысило его над остальными заложниками, сделало общение с ними ненужным.

Теперь он проводил свои дни в одиночестве, планируя свой будущий бизнес. Бизнес, который сделает его властелином мира! Он будет излечивать любые болезни - умирающие богачи сами принесут ему свои миллиарды лишь бы продлить свое сущес-твование. Он победил СПИД! Но излечатся только те, кто сможет хорошо заплатить, кто станет исполнителем его воли!

Он будет диктовать свои условия всем! Техника хирургии для него совершенно ясна.

Но откуда брать донорские органы для проведения тайных операций, он еще не решил. Конечно, наемные убийцы за деньги готовы достать любой кусок мяса, но публика эта, во-первых, хо-рошо известна полиции и, следовательно, он ставит себя под удар, сотрудничая с ними. Нужно придумать что-то новое, не-стандартное. Он решил, что займется этим, как только оконча-тельно проработает, проверит на экспериментах свои выводы.

День сменялся ночью и снова днем. Все ярче в вооб-ражении хирурга-одиночки возникал ЕГО собственный, гранди-озный УСПЕХ.

Спустя много дней наслаждение, доставленное близостью с Кати затмило боль и унижение пытки. С нетерпением он ждал на-ступления каждой ночи, надеясь на ее появление, но Кати не появлялась.

Харвей Тейлор вернулся к идее побега и с помощью друзей стал готовится к нему.

Next >>

 1   2   3   4   5   6   7   8   9   10   11   12   13   14   15   16   17   18   19   20   21   22   23   24   25   26   27   28   29   30   31   32   33   34   35   36   37   38   39   40   41   42   43   44   45   46   47   48   49   50   51   52   53   54   55   56   57   58   59 

Copyright © Mark Turkov, 1993

Copyright © Business Courier, 1998 - 2000