Обратная связь
Сделать стартовой
Добавить в избранное
  • В Израиле
  • СМИ Израиля
  • Ближний Восток
  • В СНГ
  • В мире
  • Экономика
  • Закон и право
  • Интернет
  • Спорт
  • Культура
  • Разное


  • ТВ онлайн
      Израиль плюс
      10-й канал Израиль
      Музыка на RTVi
      ВЕСТИ
      РТР-планета
    Радио онлайн
      Израиль Радио Рэка
      Израиль Галь Галац
      Израиль 1 радио
      Израиль Решет Бет
      Израиль 103 FM
      Израиль 103 FM
      Россия Европа +
      Россия Эхо Москвы
      Россия Маяк
    WEB камеры онлайн
      Тель Авив :: Квиш #1
      Тель Авив :: Цомет Хулон
      Тель Авив :: Кибуц Галуёт
      Тель Авив :: Лагардия
      Тель Авив :: Мороша
      Тель Авив :: Аяцира
      Тель Авив :: Гея север
      Тель Авив :: Гея юг


    Архив новостей за
    2023 2024

    Архив новостей (Декабрь 2024)
    вспнвтсрчтптсб
    1 2 3 4 5 6 7
    8 9 10 11 12 13 14
    15 16 17 18 19 20 21
    22 23 24 25 26 27 28
    29 30 31

    Архив новостей (Ноябрь 2024)
    вспнвтсрчтптсб
    1 2
    3 4 5 6 7 8 9
    10 11 12 13 14 15 16
    17 18 19 20 21 22 23
    24 25 26 27 28 29 30

    Эксклюзивная публикация
    "Курьер" получил исключительное право публикации на своем сайте романа Марка Туркова "Кратно четырем".
    Марк Турков, отказавшись от денежного вознаграждения за данную публикацию, посвящает ее людям, которые живут в Израиле и за его пределами, тем людям, чьи надежды оказались обманутыми, идеалы растоптанными, а мечты несбывшимися. Автор желает всем стойкости, любви и мудрости.

    Newman Center

    [ Скрыть ]
    ВЫСОКО ОПЛАЧИВАЕМЫЕ ПРОФЕССИИ!
    Получить предложения по профессиональной подготовке ведущих учебных центров Израиля

    Кратно четырем (продолжение)

    22

    Аэропорт “Шипхол”.

    Борт самолета “Боинг-747”.

    Попивая кофе, наскоро приготовленный стюардом, а по-тому - невкусный, Лиз наблюдала за пассажирами. Пассажиры наполняли самолет разгоряченными телами, запахами, возгла-сами, детской суетой и даже собачьим визгом.

    Лиз старалась избежать толпы, поэтому она вошла в салон “Люкс” первой. Она устроилась в просторном кресле, возле не-большого стола, чуть подогнув длинные, красивой формы ноги. На ее круглых, элегантно выглядывающих из-под твидовой юбки, коленках покоился дорогой, еще не распечатанный журнал. Глотнув поданный напиток, Лиз немедленно поставила чашку обратно на блюдце. Так она замерла на мгновение, сдерживая вулкан негодования:

    “А не выплеснуть ли это… эти… помои прямо в черную ро-жу их автора? Вот было бы забавно… Или, еще лучше, прямо ему в штаны!”

    Такого отвратительного напитка она никогда не пробовала. Даже в самолетах… Лиз замерла с блюдцем и чашкой в руке, представив себе стюарда, облитого этим пойлом с головы до ног. Она невольно задерживает свой возмущенный взгляд на его спортивной фигуре, и он, как нарочно, именно в этот момент обо-рачивается, лучезарно улыбаясь.

    Лиз оставила чашку на столе и взяла журнал.

    Нет, удовольствие разорвать его тонкую упаковку, ощутить за-пах новых духов с его страниц она отложит. До того момента, когда на высоте многих тысяч футов пассажиры забудуться незамыс-ловатым кино, а она окунется в мир моды и сплетен полусвета.

    “И, кстати, быть может, этот шоколадный Адонис сдела-ет мне настоящий кофе… По какому-нибудь - там… его собст-венному, экзотическому рецепту.”

    Неловкий, слишком полный, но в дорогом костюме, мужчина пробирается к соседнему креслу и, воскликнув на французском языке:

    — Простите, мадемуазель! Ох уж мне эти самолеты, — устраивается за столом, немедленно выложив на него мини-ком-пьютер и какие-то папки.

    — Не стоит извинений, мсье, Вы меня не обеспокоили, — на французском же, отвечает Лиз. — Дела на Уолл-Стрит?

    — О, да! И еще кое-где. А вы - американка, хотя Ваш фран-цузский - безупречен! — замечает бизнесмен, поудобней устра-иваясь в явно тесном для него кресле.

    Он достает из изящного футляра тонкие очки и углубляется в чтение какого-то документа. Однако сосредоточиться ему не уда-ется: он все чаще поглядывает на красивую незнакомку, которая в задумчивости глядит на стоящую перед ней кофейную чашку.

    “Какая гадость! Это не кофе, а какие-то помои… Выплес-нуть бы эту отраву в его черную морду, а еще лучше прямо в штаны!” — думает Лиз, взглянув на проходящего стюарда. Она не может решиться еще раз пригубить из чашки.

    Толстяк пытается угадать кто она, но мало вероятно, что в его самых смелых предположениях найдется хоть крупица правды.

    Богатое воображение Лиз рисует стюарда, облитого с ног до головы кофейной жижей. В мокром, прилипшем к спортивному телу смокинге, молодой негр стал соблазнительным и желанным. Лиз прикрывает глаза и краешком языка смачивает мгновенно пересохшие губы …

    Легкий пар поднимается над белой чашкой, в которой засты-ла черная густота напитка - толстяк уже не смотрит в свои доку-менты - он всецело погружен в созерцание женщины. Он понима-ет, что сейчас она далеко-далеко от этого самолета: ее изуми-тельной свежести зеленые глаза заволакивает не то слеза, не то кофейная дымка… Густые, темно-каштановые волосы почти не-брежно собраны в замысловатый тугой узел. Он представил се-бе, что если потянуть за край бирюзовой ленты, стягивающей эту тяжелую массу волос на затылке, то они обрушатся, хлынут неудержимым водопадом, заполнят обнаженность смелого лба, завитками “а-ля-Барокко” закончат строгую линию шеи, оформят незамысловатыми колечками прелестные, милые уши: скроют от посторонних их таинственную глубину, мерцание крошечных, но виртуозной огранки, бриллиантов… Вдруг ее ресницы дрог-нули… Она вздохнула, и он увидел, как она, забывшись, осве-жила языком губы…

    “Быть может, собирая с них нектар прощального поцелуя?”

    Он уже не в состоянии отвести глаз от этих губ… Они — зо-вущего, теплого тона, без следа помады или другой косметики, чуть припухшие, как это бывает в юности, после долгих-долгих поцелуев.

    Свободного кроя, отливающая перламутром, шелковая блу-

    за не облегает ее тела. Нежно-голубой цвет ее выгодно оттеняет цвет кожи этой удивительной женщины. Это не цвет расы или на-циональности. Это загар… Но какой идеальный, какой ровный! И как лосниться ее влажная кожа - без единой морщинки. Без еди-ной неправильной складки. Впрочем, асимметричные крылья но-са… Он с удивлением заметил, что эта, казалась бы незаметная с первого взгляда, странность ее лица и придает ему очарование. Ту неопределенность возраста, ту прелесть ее облику, от созер-цания которой трудно отказаться…

    Он сдержался, поймав себя на желании поцеловать эту жен-щину, немедленно ощутить вкус этих губ…

    Блуза оставляет открытыми запястья, увенчанные множест-вом тонких, золотых браслетов (так вот откуда этот странный, полуслышный звон!), чуть узковатые кисти рук с длинными паль-цами и длинными, перламутровыми же, ногтями.

    Он обратил внимание на кольца. Еще одно доказательство изысканности вкуса. Колец не много и среди них трудно угадать обручальное: каждое из них является произведением искусства. Скорее всего - это очень старая работа. Да и огранка камней… Они не блестят. Они не сияют… Они - мерцают, словно это не отраженный, а какой-то внутренний, сдерживаемый свет.

    Блуза оставляет открытыми запястья и шею, впрочем нет, не только: блуза оказывается не сплошная и не на застежках. Она запахивается внахлест, поддерживаемая широкой лентой-поясом из такого же материала. Повидимому, пояс ослаб… И вот, его взору открывается линия шеи, спускающаяся в распахнутый отворот блузы - туда, где (чем-то возбужденная) дышит, поднима-ется грудь.

    Он не может видеть ни самой груди, ни ее тяжести, обрисован-ной блузой - только начало…только линию сопряжения двух сфер…

    Но, как же она далека сейчас от этого самолета!

    Ее зеленые глаза заволакивает не то слеза, не то кофейная дымка, а, быть может, просто воспоминание…

    Салон такси.

    Бельмермир, Амстердам.

    Спустя пятнадцать минут такси въехало в один из новых ра-йонов Амстердама.

    — Бельмермир, — сказал таксист. — Через пару кварталов — твой отель.

    — По прямой? — оживился Хиляк.

    — Да.

    — Тогда останови. Я хочу пройтись, осмотреться.

    — Шестой час, темнеет, а ты: “…пройтись”! Да еще с чемоданом!

    — Чемодан забрось в отель, кроме старых тряпок там ничего нет! — Хиляку пришлось орать во все горло, чтобы перекричать грохот проносящегося над самой головой самолета. — Скажешь портье, что я скоро приду. Пока!

    Такси рванулось с места. Хиляк остался на пустынной улице. Он глубоко вздохнул, ощущая в воздухе гарь отработанного топ-лива. Вновь над головой загрохотало, завыло, обдало горячей волной. Он вскинул голову: над ним величественно проплывало брюхо идущего на посадку “Боинга”.

    “Как в кино!” — подумал Хиляк, наблюдая за выходом шасси самолета. — Однако, какой идиот построил жилой район прямо в аэропорту?”

    От дальнейших размышлений на социально-урбанистичес-кие темы его отвлек шум скандала, доносящийся из соседнего многоэтажного дома. “Ну, точно башня на Кутузовском прос-пекте! Только ругаются, похоже, марокканцы”, — Хиляк отлично знал эту публику, переполнившую бедняцкие кварталы Парижа и

    других европейских столиц. Он прошел еще немного и оказался перед вывеской “Кафе-шоп”.

    Девственница просветил Хиляка, поведав ему, что заклю-чено в латинских буквах “Кафе-шоп”. Да и публика в этих заве-дениях своеобразная - в основном молодежь, веселая, но не от алкоголя. Шумная, но не агрессивная. Здесь много людей с за-думчивым выражением лица и отсутствующим взглядом. Здесь ловят кайф, но не от крепких напитков, а от гашиша и марихуаны.

    Хиляк остановился поодаль, якобы разглядывая новинки ми-ровой литературы, пылящиеся в витрине давным-давно заколо-ченного магазинчика. Исподволь он наблюдал за происходящим у входа в “Кафе-шоп”.

    Какие-то типы толкались возле него постоянно, какие-то вхо-дили и выходили, кто-то подъезжал на машинах и, не покидая их, о чем-то шептался с завсегдатаями на тротуаре. В неверном све-те уличных фонарей Хиляку показалась знакомой одна из суетя-щихся у входа фигур. Он приблизился и узнал в ней агента, на связь с которым его послал Девственница.

    Аэропорт Шипхол.

    Трап-туннель к самолету.

    “Зачем я так разволновался?” — думает Гарри Сибенс, при-ближаясь внутри пассажирского туннеля-рукава ко входу в под-жидающий самолет. — Ничего удивительного в повышенном контроле нет: разгул международного терроризма!”

    Стройная шатенка с огромными глазами, Мишель, идущая рядом с пассажиром, слишком близко для простой сопровожда-ющей, приговаривает:

    — Сюда, пожалуйста.

    — Ладно.

    — Здесь ступенька, осторожно, — она, внимательна: она не провожает опоздавшего пассажира, а крепко ухватив его за руку, буквально тащит его за собой. — Сюда, пожалуйста, — что-то знакомое в ее английском произношении, знакомый акцент, но пассажир не задумывается над этим - только одна мысль беспо-коит его:

    “Домой, скорее домой!” — его взгляд задерживается в боко-вом окошке туннеля и сквозь него он видит удаляющийся от аэ-ропорта “Боинг” Ти Дабл Ю Эй.

    “Это же мой самолет! — вспышкой озаряется сознание. —

    Ну конечно!” — ясно различимые цифры бортового номера - в точности дата рождения его отца! Пассажир резко останавлива-ется, пошатнувшись от налетевшей Мишель.

    — Не останавливайтесь, пожалуйста, у нас мало времени! — восклицает она, подталкивая нерасторопного.

    У выхода из туннеля, до которого остается с десяток метров, приветливо машет рукой другая девушка.

    — Вы обманули меня! Это не тот самолет! — кричит пасса-жир и, стремительно развернувшись, бежит обратно по гулкому туннелю. “Мишель” пытается задержать его, но он отталкивает ее.

    Ожидающий в дверном тамбуре самолета “Карго” Ури видит, как “Объект” вновь исчезает: еще несколько метров и америка-нец окажется за крутым изгибом туннеля, а затем - в зале номер три для транзитных пассажиров.

    Ури стремительно прыгает из самолета, доставая на ходу пистолет. Накручивает на него глушитель.

    Пассажир бежит изо всех сил, вот и спасительный поворот туннеля. Не останавливаясь, Ури стреляет, подбегает к упавшему

    беглецу и вместе с подоспевшей “Мишель” волочит его в само-лет. Дверь плавно становится в проем, и одновременно “Боинг-747-Карго” отделяется от пассажирского терминала.

    Обратной дорогой “Мишель” старательно вытирает крова-вые следы носовым платком.

    — Здесь был какой-то шум? Что случилось? — появляется дежурный.

    — Все О-кей! Никакого шума. Нога вот подвернулась — “Ми-шель” поднимается с пола, пряча в кулаке еще горячую гильзу.

    Бельмермир. Амстердам.

    Агент по кличке “Хаим” стоит на углу и бойко изъясняется с подходящими к нему парнями то на английском, то на немецком, то на испанском языках.

    “Интересно было бы обратиться к нему на русском языке!” — ехидно подумал Хиляк.

    Падение “Железного Занавеса” облегчило работу восточно-европейским бандитам. Они ринулась, первым делом, в “нарко-тическую сверхдержаву”, где всегда естъ гарантированный сбыт. Навстречу им ринулись на оперативный простор бандиты из раз-личных уголков бывшей Империи Зла.

    О головокружительных операциях этих “крутых русскогово-

    рящих бандитов” Хиляк знал в силу своего служебного положе-ния. Он даже предположил, что “Железный Занавес” не упал под натиском США, заинтересованных в таком рынке, как территория бывшего СССР, а был торжественно поднят самими, советскими коммунистами: для церемониального марша мафиозных струк-тур “от Москвы до самых до окраин”… Северной Вирджинии.

    Он подходит к “Хаиму” и покупает героин. Пряча микроскопи-ческий пакетик, Хиляк произносит слова пароля:

    — В Махпеле все спокойно, Барух а-Шем!

    Агент “Хаим” на секунду столбенеет, затем почему-то шепо-том отвечает:

    — Да благословит Аллах могилы наших предков! — про-должая скороговоркой. — Чего ты сюда пришел?! Всю клиентуру распугаешь, ждать надо было меня в “Амстел”, что он тебя не предупредил? Ладно, иди тихонько за мной!

    Быстрым шагом они проходят еще с полкилометра и оста-навливаются перед высотным зданием с разбитой вывеской: “Амстел. Хостель”.

    Даже пролетающие низко-низко самолеты не могут заглу-шить гвалта, рвущегося из растерзанных дверей и окон этого Дворца Нищих.

    Кругом все замусорено. Лифт, из которого по всему зданию разносится удушающая вонь, не работает. Они поднимаются, на семнадцатый этаж, по узкой пожарной лестнице, обильно зага-женной человеческим и собачьим дерьмом. Стены, ступеньки и даже потолок разрисованы графити, выражающими политичес-кие и социальные взгляды проживающих здесь людей. Самым выразительным рисунком, является двухметровый половой член, раскрашенный в цвета палестинского флага. На нем, как на древ-ке, развивается израильский флаг.

    Это рассмешило Хиляка, но панно следующего этажа просто ошеломило: вся площадь стен и потолка занята композицией, на которой изображен молодой араб, опоясанный пулеметными лентами, ебущий американскую Статую Свободы.

    Широкомасштабность произведения заслуживала внимания, и Хиляк остановился, чтобы рассмотреть его получше. На фоне разрушенных башен-близнецов Всемирного Торгового Центра, из которых валит густой черный дым, Арабский Герой заломил эту девку, Свободу, раком.

    Художнику удалось передать исключительно тонкий момент перехода Свободы из металлического холода статуи во вполне живое, трепещущее тело немолодой женщины, истосковавшейся по крепкому мужскому общению и, которая в экстазе отбросила свою трепанную книжку с законами. Неверный свет ее факела скорее напоминает красный фонарь.

    Половой акт совершается на звездно-полосатых простынях, испещренных шестиконечными звездами, свастиками, скрещен-ными серпами и молотками.

    Как и в великом произведении Леонардо Да Винчи (“Джо-конда”), неизвестному мастеру удалось поместить на лице девки-Свободы неоднозначную улыбку. Так что зрителю, во всяком слу-чае - Хиляку, кажется, что она, Свобода, вовсе и не против таких отношений, во всяком случае удовольствие получает. Композиция завершается мастерски выполненным текстом: “fuck you, Аmerica!”

    Борт израильского грузового самолета

    “Боинг-747-Карго”.

    Уложив пассажира на полу, в проходе между грузовыми кон-тейнерами, Ури обследовал рану.

    — Ничего страшного, прострелил ему бедрышко, но живым до Тель-Авива довезу!

    Мигнули тусклые плафоны, махина “Боинг-Карго” тронулась с места, покатилась прочь от терминала.

    — Это, конечно, не операция “Энтэбэ”.

    — Что, пришлось поднять шум? — высунулся из кабины пилотов офицер безопасности.

    — Никакого шума, — ответил Ури, садясь в запасное кресло.

    — Ты думаешь, голландцы такие идиоты, чтобы не заметить стрелянных гильз?

    — Думаю - да! — расхохотался Ури, протягивая на раскры-той ладони две гильзы.

    — У тебя есть кофе? — Ури ослабил давление галстука.

    — Есть, мотек, есть.

    — Тогда сделай “боц”. Покрепче.

    — После набора высоты, — сказал командир и тут же отве-тил на вызов диспетчера: — Сейчас связь нормальная. Прошу дать разрешение на выруливание.

    Затрещал динамик селекторной связи с Центром Управле-ния полетами:

    — Разрешаю рулить на предварительный старт полосы 31, ветер 9 земли 290 градусов, 12 узлов.

    — Понял.

    — Рулите до конца ВПП и ждите дальнейших указаний.

    — Понял, — переключив несколько тумблеров и выключате-лей, командир поворачивается к Ури: — Не нравится мне эта ис-тория. Ты хоть перевязал его?

    — Да… Там с ним возится эта, из охраны, как ее?

    — Анат.

    — Не важно. Важно то, что я его все-таки взял!

    Заговорил диспетчерский пункт:

    — Ждите перед пересечением ВПП - американский самолет собирается взлететь.

    — Понял.

    В кабину заглядывает Анат:

    — Я остановила кровотечение, но “пассажир” без сознания.

    — Закрепи его хорошенько и сама пристегнись.

    — Скоро идем на взлет!

    — Бэсэдэр, командир.

    — Внимание! — вклинился диспетчер. — Самолет позади вас! Ускорьте выруливание, если возможно!

    “Возможно, возможно, мотек!” — подумал командир и ответил:

    — Понял.

    — Через несколько часов будем дома, Ицхак! — потянулся второй пилот.

    — Сколько тебе до пенсии?

    — Ровно три месяца.

    — Банкет по этому поводу, наверное, в “Отеле”?

    — Что я потерял в этом крысятнике? В Эйлате будем гулять! Да, а сейчас - на взлет! — и переключился на связь с диспетчером:

    — Прошу условия выхода. Готов к записи.

    — Разрешение диспетчерской службы: АТЦ разрешает вы-полнение рейса Эль-Аль 747 200Ф от Амстердама до Тель-Авива; набрать и держать 13000 футов.

    — Понял, разрешите вырулить на исполнительный старт.

    — Точное время 18.20, продолжайте.

    — Занимаю позицию для взлета на ВПП 31 и жду.

    — Ицхак, двигатель номер три запустился с третьей попытки.

    — Старая рухлядь! Амнон, я просил тебя проконтролировать техобслуживание двигателей во время стоянки!

    — Да, командир. Я напомнил бригадиру техников. Присут-ствовал фирмач с “Боинга”.

    — А сам?! ТЫ ЛИЧНО присутствовал при контрольных про-гонах?!

    — Что мне там присутствовать? Мне столько заказов дали… Что купить… Что ты волнуешься, командир. Он же завелся!

    — Между прочим, Амнон, этот двигатель уже один раз заго-рался в полете, три месяца назад. Помнишь, Гедалия?

    — Совланут, Ицхак, Совланут! Сколько там того полета? В Бен-Гурионе ребята его перетрясут - будет лучше нового!

    — Взлет разрешен, — прохрипел динамик связи с АЦТ.

    — Понял.

    — Амнон, как обороты?

    — Не в режиме.

    — Взлет разрешен. Взлетайте немедленно или освободите ВПП! — потребовал диспетчер.

    — Буду готов к взлету через две минуты. Амнон, как обороты?!

    — Двигатели, почти в норме!

    — Готов к немедленному взлету. Разрешите выход с правым разворотом после взлета.

    — Разрешаю правый разворот после взлета. Сообщите до-стижение 1000 футов на этой частоте.

    — Понял.

    — Точное время — 18.22. Продолжайте.

    Коротко разбежавшись по взлетно-посадочной полосе, “Бо-инг-747-Карго” взмыл в небо.

    Израиль. Южный Тель-Авив.

    Больница для бедных.

    Начало октября принесло из Европы долгожданное похоло-дание. Солнце не сжигало, а мягко согревало. Воздух чист и про-зрачен - словно дыхание пустыни поперхнулось свежим бризом Адриатики.

    Умиротворенность природы бродит в унылых стенах общест-венной больницы, придавая им еще больше пустоты, заброшен-ности, отчужденности от реального мира.

    Четвертого октября Ник пришел в госпиталь попрощаться с Ольгой. Завтра он будет далеко - на одной из северных военных баз начинается его служба в Армии Обороны Израиля.

    Ольга, придавленная своим большим животом, лежит на спине. Он замечает на ее давно бескровном лице бледный румя-нец - отражение заблудившегося в больничных коридорах сол-нечного зайчика…

    По обыкновению молча сидит он, и мысли его летают совер-шенное неуправляемо: то он думал о предстоящей службе, то - своих отношениях с предками, то вдруг - о любви…

    Из этого хоровода мыслей его выдернул легкий стон.

    Ольга часто-часто дышит. По ее раскрасневшемуся лицу рассыпались капельки пота. Она взглянула на Ника осмыслен-ным, проникновенным взглядом и опять закрыла глаза.

    Запищал соединенный с Ольгой прибор. Его прерывистый писк перешел в тревожный сигнал.

    — Армия… это ты хорошо решил, Ник… Это то... что тебе нужно… — прошептала Ольга.

    — Отк… отк-ккуда ты знаешь?? — изумился Ник. — Ведь я молчал.

    — А Любовь... Л-ю-б-о-в-ь… это прекрасно... Это вечно… А-аа, — она вновь застонала, и по ее лицу пробежала судорога бо-ли. — Позови … Позови их…

    Ник, рванувшийся было к двери, замер: Ольгин живот... этот большой, как будто надутый мешок с выпуклым пупком и вздув-шимися венами вдруг двинулся, качнулся... Его форма начала изменяться…

    Ольга застонала, вновь потеряла сознание... Ее ноги согну-лись в коленях, судорожно прижались к животу… который колы-шется, как волна.

    — Сюда! Сюда! Скорее! Ей плохо! — закричал Ник, не в си-лах тронуться с места.

    Вдруг она вздохнула, как-то по особенному ахнула и… живот мгновенно “сдулся”, исчез, обозначив под одной большой склад-кой потемневшей кожи нечто. Такого Ник не видел даже в филь-мах ужасов: живот ворочающееся внутри...

    В кислой сырости окопа, привалившись к брустверу, Хар-вей согревает застывшие пальцы своим дыханием, изредка по-тирая руки о приклад винтовки.

    Его ноги в разваливающихся сапогах прочно увязли в дне наспех вырытого окопа, и, кажется, нет такой силы, которая могла бы вырвать его из холода, войны, из одиночества тысяч таких же, как он, одиноких, давно не улыбавшихся мужчин…

    Врастая в жижу оттаявшей к жизни земли, он всматрива-ется в испарину рассвета, стараясь не пропустить сигналь-ные ракеты, означающие начало атаки.

    Никто не может видеть его улыбки, спрятанной в согре-ваемых дыханием руках. Ему не холодно - на груди, в левом кар-мане, лежит письмо от Ольги. Оно искало его так долго, что бумага его пожелтела, ссохлась, но слова уцелели и теперь жгли его, будоража, казалось, уснувшую страсть, наполняя мысли его надеждой…

    “…а это обручальное кольцо для меня - частица тебя, от-блеск твоих чувств, грань нашей встречи, ясный свет твоего раскаяния. Я очень люблю это маленькое чудо - самый дорогой подарок в моей жизни. Я смотрю на него и блистанье испуска-емых им лучей как будто связывает нас в это мгновение…”

    Next >>

     1   2   3   4   5   6   7   8   9   10   11   12   13   14   15   16   17   18   19   20   21   22   23   24   25   26   27   28   29   30   31   32   33   34   35   36   37   38   39   40   41   42   43   44   45   46   47   48   49   50   51   52   53   54   55   56   57   58   59 

    Главная
    Доска объявлений
    Реклама в Израиле
    Учеба в Израиле
    Работа в Израиле
    Чат
    Бизнес-клуб
    Знакомства
    Только для взрослых
    Классическая музыка
    Культура
    Литературный Курьер
    Субботние свечи
    Полезные ссылки
    Архив

    Новинка!
    hebrew book


    Учеба в Израиле
    Информация об израильских высших учебных заведениях - университетах и академических колледжах.Подготовка к поступлению в университеты и колледжи (курсы психометрии).
    А также: курсы иврита, английского языка, компьютерные курсы, курсы бухгалтеров, секретарей, турагентов, курсы альтернативной медицины.
    Полезные ссылки.

    Работа в Израиле
    Самая большая подборка ссылок на доски объявлений, бюро по трудоустройству, сайты по поиску работы в Hi-Tech в Израиле.

    МАГАЗИН ПО ВЯЗАНИЮ
    "Питанга" - специализированный магазин по вязанию, вышиванию и валянию.
    ул. Ротшильд 1, Ришон Ле-Цион,
    тел. 03-9500515
    www.pitanga.co.il

    Newman Center


    SpyLOG

     

    Мне нравится сайт Courier.co.il

    Newman Center