Кратно четырем (продолжение)

13

Рамат-Авив.

В голове чудовищным колоколом забилось лающим немец-ким акцентом: “Найти их всех, прикончить быстрее!”

Земля разверзлась, выбрасывая высоко в небо столб огня и камней. Черный дым, подсвеченный алыми языками пожара, поднимался над разбомбленной деревней. А колокол все звенел и звенел, подавляя своим набатом разорванные в крике челове-ческие лица...

“Мы свободны, Стивен... Мы свободны!” — простонал Хар-вей, расплавляясь в котле атаки…

— Эй, Хаим! Плесни-ка на него холодненьким! — обрадо-вался один из мужчин.

— Сейчас я его приведу в чувство, — ответил Хаим, с удо-вольствием выливая стакан ледяной воды на лицо Харвея.

Услышав ивритскую речь и приняв холодный душ, он нашел себя в стоматологическом кресле. Вспыхнувший свет галогенной лампы заставил сощуриться.

— Где я? — голова гудела, как треснувший колокол, сказы-валась ливанская контузия.

— Адон пришел к нам, наверное, лечить зубки? — снова об-ратились к нему на иврите.

— Извините?

— Вот я и смотрю какой зуб тебе мешает? — перед ним, с бормашиной на изготовку маячил субъект в мятой футболке. Между краем его футболки и резинкой трусов мужественно выпе-ралось волосатое брюхо.

Взгляд Харвея скользнул вверх по массивным цепям из ду-того золота и встретился с туманным взором красных, заплывших жиром, глазок.

— Извините, я не говорю на иврите… Вы говорите по-английски?

— О, да-да! Я говорить Англия! Очень хорошо говорить Анг-лия и понимать!

— Где я?

— Ты есть приходить дантиста госпиталь исправить зубы!

— Но у меня не болят зубы... Мне… Мне не надо к дантисту!

— Ты ехать такси дантист, госпиталь. Смотри дантиста, гос-питаль, — гевер исраэли обвел обстановку широким жестом.

— Но...

— Я тебя не ходить такси здесь ты приходить!

— Я хочу уйти...

— О’кей! Уйти! Дай доллары уходить, уходить!

— Но я же не...

— Ты есть понимать английский не хорошо?! — угрожающе придвинулось пузо.

— Сколько?

— Пять, сотня!

— Но у меня нет денег!

— Что это есть, ну? — ухмыляясь и жонглируя кредитной карточкой (из бумажника Харвея!), подошел другой хавер ис-раэли. От него дохнуло кислым.

— Хорошо. Я заплачу.

Пузатый манипулировал прессом и квитанциями с профес-сионализмом торговца, оформляя платеж. Пряча квитанцию в карман, уже у самого выхода, Харвей услышал возбужденный го-лос Ольги. Она говорила что-то на иврите...

Он резко обернулся, но по выражению встретивших его лос-нящихся “лиц”, понял, что ему лучше уйти.

В ту же секунду распахнулась другая дверь и появилась Ольга, которую галантно вел под руку, изысканно одетый мужчина. Муж-чина преклонных лет. Его горбоносый профиль и седые волосы вы-звали ассоциации с портретом Паганини, но в другой руке он держал (не менее элегантно чем даму!), нет, не скрипку, а вонючую сигару.

— Ты здесь! — воскликнула пораженная Ольга. — Зачем ты пришел?!

— Я… я, — Харвей не знал, что ответить.

— Молодой человек, все очень просто, — английский язык ее спутника менее безупречен, чем его костюм.

Он сделал приглашающий жест, Харвей и Ольга прошли в дру-гую комнату. Комната оказалась тоже, стоматологическим кабинетом.

— Извините за скромный прием, — заявил лже-Паганини, — но Вы - неожиданный гость! Хотя и наш клиент. Бывший, клиент!

— Не понимаю...

— Да, Ольга работает в моей фирме “по сопровождению”. Ваш договор с нами истек еще неделю назад, и, поскольку у Оль-ги есть другая работа, Вам придется оставить ее в покое!

— Но я не хочу, не хочу! — разрыдалась Ольга.

— Попрощайся с клиентом, а потом мы с тобой поговорим, — угрожающе прошипел на иврите старик.

— Послушайте, Вы! Я заплачу еще! Сколько там?! — взор-вался хирург.

— Нет! Я уже обещал ее, другому господину!

— Я не буду продавать свое тело, мерзавец! — закричала Ольга и замахнулась в пощечине. Однако джентльмен обладал реакцией теннисиста, перехватил ее руку на лету, сжал ее и при-

тянул Ольгу к себе, рыча ей в лицо:

— Ты будешь работать на меня столько, сколько я захочу, грязная русская шлюха! Ты должна мне столько денег, что бу-дешь до конца своих дней тереться о половые члены, ты поня-ла, тварь?!

Джентльмен еще не закончил своей речи, а кулак Харвея уже летит в тонкое лицо интеллигента. Удар оказался настолько силен, что не успевший выпустить Ольгу старик вместе с девуш-кой отлетел на несколько метров и опрокинулся в стоматологи-ческое кресло. Ольга вскочила и, схватив попавшийся под руку графин с какой-то жидкостью, со всего размаха ударила “джен-тльмена” по голове.

На звук борьбы и бьющихся стекол, ворвались “охранники”. Но Харвей уже был готов к встрече: журнальный столик красного дерева полетел к ним в ноги.

— Харвей! — истерически закричала Ольга.

Он обернулся. Удерживая пистолет двумя трясущимися ру-ками, “джентльмен” приближался к нему. Волосы его, оказав-шиеся париком, сползли набекрень, обнажив блестящую лысину.

— А сейчас я вызову полицию! Вам обоим - крышка, мерзав-цы! Нападение на частную клинику, с целью ограбления! — ста-рик орал, не обращая внимания на струйку крови, сочащуюся из ссадины на его голове.

Действуя автоматически, Харвей обрушился на него всем те-лом, а подскочившая Ольга выхватила игрушечный пистолет из ослабевших рук.

Они связали его проводами и шлангами бормашины, затем тоже самое проделали с двумя другими типами.

— О каких деньгах говорил этот подонок, Ола?

— Все началось со ссуды

— Со ссуды?

— Да. Это случилось вскоре после моего приезда в Израиль. У меня кончились деньги. Работы нет, пособия по безработице нет, денег из “корзины”...

— Из “корзины”? Какой “корзины”?!

— Ну, так называют здесь набор пособий от государства для вновь прибывших… Для ОЛИМ. Денег, из этой “корзины”, не хва-тает на еду и на общественный транспорт! А тут - надо платить за съем квартиры 450 долларов в месяц!

— Эта дыра, в которой вы живете с Розой и Осипом, стоит 450 долларов в месяц?!

— Нет. Сейчас с Розой и Осипом я живу на другой квартире. Мы платим за две семьи 600 долларов в месяц, то есть это, ко-нечно, дешевле, понимаешь?        

— Нет, не понимаю. Как это - зарплату платят в шекелях, а за квартиру берут в долларах?!

— Мы этого тоже не понимаем. Цены на предметы первой не-обходимости, скажем на жилье, на автомобили, холодильники, кон-диционеры, почему-то “привязаны”, как говорят израильтяне, к бир-жевой стоимости доллара… А вот зарплата… Или пособия… вооб-ще не понятно к чему привязаны - они никогда не повышаются...

— Но куда же девается наша, американская многомилли-ардная помощь этой стране?

— Тогда я жила в однокомнатной квартирке на крыше и должна была заплатить за полгода вперед. Умножь 450 на 6 и получишь сколько? 2700 долларов! Где ж мне было взять такие деньги?! А тут, - она с ненавистью посмотрела на барахтающе-гося в путах пожилого господина, — это дерьмо со своим объяв-лением: “Ссуды новым репатриантам на льготных условиях”.

“Это дерьмо” что-то мычало и дергалось.

— Заткнись, ублюдок, пока я не просверлил твою башку этой штукой! — рявкнул Харвей, подскочив к бесформенной массе, ко-торая пять минут назад была эталоном изысканности. Хирург включил противно завизжавшую бормашину.

— Не трогай его! Я все равно в его лапах, мне некуда деться! — Ольга вновь зарыдала.

— Но почему?! Что было дальше?!

— Дальше? Дальше я пришла по указанному адресу. Как ви-дишь, здесь все очень солидно и красиво. Этот сказал, что хо-чет помогать новым репатриантам. Что у него есть деньги, и он может дать в долг.

— На каких же условиях?

— Три тысячи без процентов, а свыше… два процента годовых.

— Н-да, неплохо. И что же?

— Но в качестве гарантии он уговаривает своих клиентов подписать страховочный чек. Естественно, многие подписывали, не понимая, что это за документ. А там на иврите написано… написано не цифрами, а буквами, что я одолжила у него, то есть взяла взаймы “…сто тысяч долларов и обязуюсь их вернуть в течение пяти лет….”

— Сука! — воскликнул Харвей, пнув ногой “это дерьмо”.             

— Но в тот день, когда он дал мне семь тысяч шекелей, я бы-ла так счастлива, что не думала ни о чем. Я рассчиталась за квартиру, послала немного денег маме... Потом нашла неболь-шую работу: делала переводы из английских газет для одной здешней русскоязычной газетенки…

— В общем, почти через год я собрала деньги, те самые семь тысяч шекелей. Я пришла к нему чтобы отдать долг… А он...

В это время в углу заворочались подручные. Харвею потре-бовалось несколько ударов ногами, чтобы вернуть их в нирвану.

— Дальше! — сказал он жестким тоном.

— Он предложил пойти с ним в ресторан, обмыть нашу сдел-ку. Я согласилась, дура! Но ты же видишь, он довольно инте-ресный. Мне даже не могло прийти в голову… — она вновь зарыдала, закрывая лицо руками.

Харвею потребовалось некоторое время, чтобы успокоить ее.

— Словом, — напившись воды, всхлипывая, продолжала Ольга, — после ресторана он пригласил меня к себе… Как он сказал “попить кофе”. Конечно, я подозревала... что кончится все это в постели... Когда больше года без мужчины... Я надеялась что, в его возрасте все сведется к невинным ласкам, а он... Он просто какой-то шизофреник!.. Вначале он заставил меня зани-маться с ним оральным сексом! Это было мучительно долго - он все не кончал, что я только не делала!

— Тогда он принялся совать свою сигару, толстенную такую, настоящую гаванскую сигару, мне в… Ну, понимаешь… В меня… При этом он говорил, что “…иммигранты из Советского Союза, ни-чего в сексе не понимают!” Я ответила, что с сигарой это и не секс, а просто гадость, а он сказал, что наоборот - совать сигару во вла-гал… это большой шик, очень модно… Особенно в Америке…

— Да…Я что-то слышал, хотя сам никогда не пробовал…

— Ну, вот, а он, вынул эту сигару и принялся обсасывать ее мокрый конец…

— Но почему ты не ушла сразу, если тебе было неприятно?

— Потому, что он все не отдавал расписку… Ведь я тогда еще не знала…

— Но ты хоть потребовала ее пока он курил сигару?

— Да, конечно. Он сказал, что вот только оденет… Он на-дел... — она вновь залилась слезами.

— Что он надел?

— Он одел роликовые коньки и заставил меня, избивая плет-кой, возить его по комнате!

— Возить по комнате?! На коньках?!

— Да! Я держала его за член и так возила по комнатам всю ночь!

— Но ты же могла убежать?!

— Нет. Он все закрыл, и потом - эти два кретина, его телохра-нители… Они ходили следом и хлопали в ладоши!

Утром он отпустил меня, предварительно вручив фотокопию расписки. Он сказал, чтобы я внимательно ее прочитала и чтобы я знала, что оригинал находится у его адвоката. То есть, если я буду жаловаться, то он посадит меня в тюрьму! С тех пор моя жизнь превратилась в кошмар.

— Но как ты стала работать на него?

— Однажды, когда я опять была без работы, он нашел меня и обещал отдать расписку, если я поработаю на него. По “сопро-вождению”.

Харвей одним рывком поднял “это дерьмо” и воткнул его в кресло. Так же молча, он освободил его от веревок - всего одно-го удара в пах было достаточно, что бы старик понял: убежать не получиться.

Харвей привязал его руки к подлокотникам кресла, а ноги к нижней подставке. Со столика, где был разложен стерильный, си-яющий хромом стоматологический инструмент, хирург выбрал длинные ножницы, пинцет, зажим. Присев на табурет, с невозму-тимым видом принялся разрезать модные брюки по линии ши-ринки. В образовавшемся просвете показались трусы немыслимо яркой расцветки. Харвей разрезал и их. “Джентльмен” задер-гался, завертелся, но провода и шланги держали его крепко.

— Что ты собираешься делать?! — воскликнула Ольга, от-прянув к стене.

— Взять автограф! — лучезарно улыбнулся Харвей.

С невозмутимым видом он поднес к глазам “этого дерьма” сверкающий зажим и, слегка подразнив, молниеносно защелк-нул его в самом основании члена.

— Посиди так, пока я подыщу подходящий скальпель! — Хар-вей небрежно смахнул капли пота с лысины авантюриста. “Джен-тльмен” умоляюще замотал головой, задыхаясь с кляпом во рту.

Совершив небольшую экскурсию по ящичкам кабинета, Хар-вей вернулся к пациенту:

— Итак, сэр, — величественно молвил он, поигрывая отнюдь не театральным скальпелем, — сейчас Вы напишите расписку в

том, что получили от госпожи Олги… Нет, от меня, Харвея Тейло-ра, в счет уплаты долга госпожи Олги, сколько, Олга?!

— Сто тысяч, долларов... — оцепенев от ужаса, прошептала Ольга.

— Да. Получил от меня в счет уплаты долга госпожи Олги сто тысяч долларов. И, кроме того, полмиллиона долларов от меня, скажем на новую клинику, согласен?! — и он пощекотал уже по-синевшего червячка холодным металлом. “Это дерьмо” задер-гался, всем своим видом выражая согласие.

— Отлично! — Харвей принялся, было, отвязывать руки старика.

— Да, да! Развяжи его - он на иврите напишет такую распис-ку, что ни один судья не поймет, кто кому должен! — воскликнула девушка.

— Ты права. Я напишу сам. Этот только подпишет. Как его зовут?

— Ицхак Осехара. И не забудь вписать этот номер! — Ольга, преодолев отвращение, вытащила из “джентльменского” пиджа-ка удостоверение личности.

Хирург подошел к стоящему на соседнем столе компьютеру, и спустя несколько минут из принтера поползла бумажная лента.

Освободив правую руку джентльмена, он сунул ему ручку, и тот подписал двадцать или тридцать копий документа.

Уже в дверях молодые люди услышали жалобные причи-тания и старческие угрозы:

— Я вас посажу! У меня друг — посол Египта! Я немедленно звоню Министру!

Рассмеявшись, Ольга с Харвеем выбежали на улицу и, пой-мав такси, поехали домой.

06 часов 23 минуты 27 секунд.

Джон Блэк, вынырнув из межгрудья Силесты Франчески, довольно облизнулся. Такой восхитительной женщины ему еще не приходилось видеть в своей холостяцкой постели.

Отрыгнув вечеринкой, Джон кряхтя пополз к холодильнику. Он сильно удивился, когда через предрассветную серость окна увидел вспорхнувшее с крыши соседнего дома существо. Решив, что это первые симптомы белой горячки, Джон Блэк хлебнул ле-дяного пива и зарылся в манящий пушок его новой подруги.

Яффа.

Ванная комната, вкруговую облицованная желтым кафелем, являлась самым роскошным местом, в съемной квартире, за ко-торую Ольга, Роза и Осип платили больше, чем могли зарабо-тать. Вспоминая армейские будни, Осип шутил, что в таком бла-гоустроенном помещении можно “обеспечить помыв большого количества личного состава, одновременно!”.

В самом деле: посреди этой большой и сияющей комнаты, прямо под огромным (во весь потолок!), окном-витражом, стояла, опираясь на львиные лапы допотопная, огромных размеров (как маленький бассейн!), чугунная ванна. Здесь же было два раз-дельных душа, станции бидэ - тоже две, множество выступаю-щих из стен мыльниц, вешалок, каких-то скоб и подлокотников.

Чтобы согреть этот Дворец Гигеи, сюда втаскивали газовый обогреватель, любовно называемый “бомба”.

“Бомбу” новым съемщикам подарил старик, хозяин кварти-ры. Он часто приходит к ним, проверяет состояние своей собст-венности и, подолгу глядя немигающими глазами в синее пламя «бомбы», вспоминает первые годы в молодом, только что обра-зовавшемся, еврейском государстве:

— А! Что у нас было? — Ничего у нас не было! Жили в палат-ках и охраняли себя от диких арабов и бедуинов. Ты понимаешь, Осип? В дождь и холод, голодные, в палатках?! Но мы верили!

Осип понимает его очень хорошо, проведя в сражениях двух ми-ровых войн и одной гражданской войны большую часть своей жизни.

— А вы? — продолжал хозяин. — Понимаешь, приехали на готовенькое?! Разные льготы требуете!

Осип больше не спорит с ним. Не доказывает, как пытался в первые месяцы, что и он, и его поколение тоже верили в мечту… И кровь свою они проливали, ради этой красивой мечты… А она (что ж с мечты-то, требовать?) мечтой и осталась: далекая, недо-сягаемая… Украденная, изнасилованная лжецами и убийцами.

Осип больше не спорит с хозяином, не спорит с ним… Ведь это бесполезно: старик-хозяин глух. Что бы ему не говорили, только себя и свои беды он видит в синем пламени “бомбы”.

Эта ванная комната оказалась тем местом, где Ольга и Харвей могли отдаться свободе любви, не боясь побеспокоить стариков, не сдерживая себя, своих эмоций, как школьники в кинотеатре.

В сухом жаре “бомбы” они долго ласкали друг друга, тесно прижавшись мокрыми телами. Струя воды из старинного душа не

разъединяла, а наоборот - обволакивала их драгоценной скорлу-пой, падая и взлетая вместе с падениями и взлетами их чувств, рассыпаясь на стоны, вскрики и мириады сверкающих в сине-фи-олетовом отсвете “бомбы” брызг.

Теплый “Шерри” зажег неторопливую беседу, неожиданно перешедшую в спор о достоинствах и недостатках последнего ки-нофильма, когда у входной двери кто-то позвонил.

Next >>

 1   2   3   4   5   6   7   8   9   10   11   12   13   14   15   16   17   18   19   20   21   22   23   24   25   26   27   28   29   30   31   32   33   34   35   36   37   38   39   40   41   42   43   44   45   46   47   48   49   50   51   52   53   54   55   56   57   58   59 

Copyright © Mark Turkov, 1993

Copyright © Business Courier, 1998 - 2000